Как взыскать с приставов убытки и моральный вред (история № 2)?
Эта история началась в 2011 году, когда моя доверительница, назовём её С., дала деньги в заем своему знакомому индивидуальному предпринимателю, который через некоторое время скоропостижно скончался. Его наследница — Н. отказалась возвращать долг, так как он был взят заёмщиком как предпринимателем; по причине его смерти этот статус прекратился, а значит и прекратилось обязательство вернуть заем. Несмотря на абсурдность этой аргументации она была воспринята нашим Краснодарским краевом судом, который отказал С. в иске к Н., как к наследнице, о взыскании займа. Понадобилось вмешательство Верховного суда РФ, который 26.02.2012 г. апелляционное определение краевого суда отменил и оставил в силе решение суда первой инстанции, которым заем, проценты, неустойка были взысканы с Н. в пользу С. в общей сумме 1 364 650 руб.
В октябре 2012 года С. получила исполнительный лист, через месяц судебным приставом Отдела судебных приставов по Центральному округу г. Краснодара было возбуждено исполнительное производство, а ещё через восемь месяцев оно было прекращено по причине отсутствия у Н. имущества, на которое можно обратить взыскание.
После жалоб С. через год исполнительное производство было снова возбуждено.
В дальнейшем С. получила ещё три исполнительных листа на взыскание с Н. индексации присуждённых сумм и расходов на представителя в общем размере 781 485 руб. Все четыре исполнительные производства были объединены в одно на сумму 2 146 135 руб. Из этой суммы С. получила в ходе исполнительного производства 94 842,47 руб. Остальную сумму долга 2 051 292,53 руб. пристав взыскать не смог из-за отсутствия у Н. имущества, на которое может быть обращено взыскание, в связи с чем 8.12.2017 г. заместитель старшего судебного пристава по Центральному округу г. Краснодара вынесла постановления об окончании всех исполнительных производств и возвращении С. исполнительных листов.
Я вступила в это дело после окончания исполнительного производства. Моя задача была в том, чтобы проанализировать ситуацию и понять можно ли взыскать с приставов убытки, причинённые С. неисполнением решения суда не в полном объёме.
Я увидела следующее.
Н. принадлежало 100% уставного капитала ООО «С…». Через месяц после выдачи первого исполнительного листа Н. подарила 50% доли дочери, после чего вышла из общества и вторые 50% её доли перешли к обществу. Для того, чтобы это предотвратить выход должника из Общества приставу было достаточно арестовать долю Н., но он этого не сделал.
Пристав не направил запросы в налоговую службу и Пенсионный фонд с целью установить источники доходов Н., найти её банковские счета, наложить арест на находящиеся там денежные средства, а также найти её доли в других компаниях. Пристав направлял запросы в несколько банков, выбранных им случайным образом, но они отказали в предоставлении информации, так как пристав оформлял запросы неправильно.
Пристав вынес постановление об аресте принадлежащих Н. дома и земельного участка, но Росреестр отказался регистрировать арест, так как постановление пристава было оформлено с нарушением закона. Это позволило Н. через две недели после возбуждения исполнительного производства подарить дом дочери.
С. пять раз подавала жалобы на пристава старшему судебному приставу ОССП по Центральному округу г. Краснодара, но ответ получила только на одну. Старший судебный пристав в ответе признал, что пристав, ведущий исполнительное производство, бездействовал, чем нарушил статьи 64, 67, 69 Закона «Об исполнительном производстве».
Увидев, что жаловаться на пристава его начальству бесполезно С. обжаловала бездействие пристава в Первомайский районный суд г. Краснодара. Суд административный иск
С. удовлетворил. Решением Первомайского районного суда г. Краснодара по делу № 2а-1781/17, оставленным в силе апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Краснодарского краевого суда от 11.05.2017 г. суд: (1) признал незаконным бездействие пристава по неполному и несвоевременному проведению исполнительных действий, (2) признал незаконным бездействие старшего судебного пристава по Центральному округу г. Краснодара по неполному и несвоевременному рассмотрению обращений на бездействие судебного пристава, (3) обязал судебного пристава направить запрос в налоговую службу и Пенсионный фонд с целью найти источники дохода Н., осмотреть её место жительства, наложить арест на выявленное имущество, направить запрос в ООО «С…» о зарплате должника и способе её получения, рассмотреть все обращения С., в установленном законом порядке и в кратчайшие сроки направить ей ответ.
Решение суда ни приставом, ни старшим приставом исполнено не было.
Одновременно с обращением в суд С. подала жалобу на бездействие пристава в прокуратуру Краснодарского края. В ответе от 8.02.2017 г. прокуратура признала допущенные приставом нарушения; С. было рекомендовано обратиться в суд с иском о возмещении вреда, причинённого бездействием судебного пристава-исполнителя.
***
Изучив всё это безобразие я подтвердила С. что в её случае есть основания предъявить иск к Федеральной службе судебных приставов о возмещении убытков в размере сумм, которые пристав не смог взыскать. В иске я изложила следующую правовую позицию.
Согласно ст. 2 Закона «Об исполнительном производстве» задачами исполнительного производства являются правильное и своевременное исполнение судебных актов, актов других органов и должностных лиц, а в предусмотренных законодательством Российской Федерации случаях исполнение иных документов в целях защиты нарушенных прав, свобод и законных интересов граждан и организаций. Обязанность принятия мер по своевременному, полному и правильному исполнению исполнительных документов возложена на судебных приставов-исполнителей ст. 12 ФЗ «О судебных приставах».
В соответствии со ст. 1069 ГК РФ вред, причинённый гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению, за счёт соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.
Согласно п. 11 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 31.05.2011 г. № 145 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причинённого государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами» требование о возмещении вреда подлежит удовлетворению, если в результате незаконных действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя имевшаяся возможность взыскания долга с должника была утрачена (в качестве примера я привела судебную практику судов общей юрисдикции: апелляционное определение Краснодарского краевого суда от 24.07.2012 г. № 33−14 434/2012, апелляционное определение Краснодарского краевого суда от 25.09.2014 г. № 33−21 075/2014, апелляционное определение Ростовского областного суда от 1.06.2015 г. № 33−7661/2015).
В соответствии с п.п. 82 и 85 Постановления Пленума В С РФ от 17.11.2015 № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства» по делам о возмещении вреда суд должен установить факт причинения вреда, вину причинителя вреда и причинно-следственную связь между незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя и причинением вреда.
Вина судебного пристава выражается в незаконном бездействии — он мог своевременно исполнить решение суда, но без уважительных причин это не сделал. Его вина установлена вступившим в силу решением Первомайского районного суда г. Краснодара по делу № 2а-1781/17, причём в силу ч. 2 ст. 61 ГПК РФ установленные этим решением факты пристав в деле о взыскании убытков оспаривать не может.
Причинно-следственная связь имеет место между бездействием судебного пристава и невозможностью исполнения решения суда по причине отсутствия у Н. имущества, на которое может быть обращено взыскание. Наличие причинно-следственной связи доказывается С. документами, свидетельствующими о том, что у Н. имелось имущество, за счет которого могли быть удовлетворены требования С., но по причине незаконного бездействия судебных пристава должник прекратил деятельность в качестве предпринимателя, вышел из состава учредителей ООО «С…», уволился с должности директора общества и подарила ликвидное недвижимое имущество.
Доказательств наличия у Н. иного имущества, за счёт которого возможно исполнение судебных актов, в исполнительном производстве нет. Данное производство было окончено 8.12.2017 г. со ссылкой на пункты 3, 4 ч. 1 ст. 46, п. 3 ч. 1 ст. 47 ФЗ «Об исполнительном производстве» с формулировкой, что у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание, а все принятые судебным приставом-исполнителем допустимые законом меры по отысканию его имущества оказались безрезультатными.
В силу ст. 11 ГПК РФ российские суды обязаны применять Европейскую Конвенцию «О защите прав человека и основных свобод» (далее — Конвенция), которая ратифицирована Российской Федерацией. В частности, в ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции указано, что каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.
Европейским судом по правам человека при применении указанной нормы в постановлениях от 7.05.2002 по делу «Бурдов против России», от 23.10.2003 г. по делу «Тимофеев против Российской Федерации» от 20.10.2005 г. по делу «Шведов против Российской Федерации», решении от 1.04.2004 г. «По вопросу о приемлемости жалобы Л. Н. Кривоноговой против Российской Федерации» сформулирована следующая позиция: «имущество» по смыслу ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции может быть правами, включая право требования, о котором заявитель может утверждать, что он, как минимум, имеет «законные ожидания» того, что эти права будут реализованы. Присуждение такому лицу суммы долга по судебному решению, окончательному, общеобязательному и подлежащему исполнению, согласно выработанными Европейским судом прецедентам, может рассматриваться как «имущество» по смыслу ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского суда по делу «Нефтеперерабатывающие заводы „Стран“ и Стратис Андреадис против Греции»). Соответственно, принятие судебного решения о взыскании денежной суммы обеспечивает лицо, в пользу которого это решение принято, требованиями, которые могут быть юридически реализованы, а не просто общим правом на получение помощи со стороны государства. При этом, возможность юридической реализации судебного решения (его принудительного исполнения) может быть обеспечено только посредством исполнительного производства, осуществляемого службой судебных приставов. Таким образом, владение лица, в пользу которого принято судебное решение, своей собственностью (присуждённой денежной суммой) зависит от осуществления широких полномочий органов государственной власти. Принцип того, что права, гарантируемые Конвенцией, должны быть эффективными, требует, чтобы система, в которой выгодоприобретатель по судебному решению полагался на исполнительное производство, осуществляемое государственным органом, влекла за собой ответственность государства в отношении эффективности функционирования его органов. Иными словами, такая система должна включать в себя «законные ожидания», также защищаемые ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.
На основании этого Европейским судом сформулирован прецедент, согласно которому «имущество» по смыслу статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции также может представлять собой не только материальную сумму, но и также законное ожидание того, что служба судебных приставов будет осуществлять свои полномочия по исполнению судебного решения.
Таким образом, исходя из приведённых выше прецедентов, выработанных Европейским судом при применении Конвенции, денежная сумма в размере 2 146 435,78 рублей, присуждённая С. судебными решением Первомайского районного суда г. Краснодара, является имуществом С., её законным ожиданием того, что судебный пристав исполнит требования судебного акта. Поскольку судебным приставом присуждённая С., как взыскателю, денежная сумма не взыскана в результате незаконного бездействия пристава, и на текущий момент возможность удовлетворения требований С. утрачена, поскольку Н. вышла из общества, уволилась с работы, избавилась от всего ликвидного имущества, то законное ожидание С. от принятого в её пользу судебного акта о взыскании денежной суммы не реализовано и она утратила возможность получить присуждённую судом денежную сумму с Н.
Такая утрата является ущербом, причинённым С. должностным лицом государственного органа. Этот ущерб на основании ст. 1069 ГК РФ должно возместить государство за счет средств казны Российской Федерации. Размер ущерба составил 2 051 292,53 руб. — это сумма, которая при надлежащем исполнении приставом своих обязанностей была бы взыскана в пользу С. за счёт имущества Н.
***
В иск я также включила требование о взыскании с Федеральной службы судебных приставов компенсации морального вреда.
Это требование было мотивировано мной так. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости (ч. 2 ст. 1101 ГК РФ). Дополнительно к изложенным правовым нормам я просила суд принять во внимание судебную практику арбитражных судов и судов общей юрисдикции, допускающую взыскание за счёт федерального бюджета компенсации морального вреда за длительное неисполнение приставами судебного акта: определение ВАС РФ от 28.04.2014 г. № ВАС-4511/14; апелляционное определение Алтайского краевого суда по делу № 33−7511/2015; апелляционное определение Самарского областного суда от 5.03.2015 г. по делу № 33−2475/2015; постановление Президиума Тюменского областного суда от 26.02.2015 г. № 44-г-5/2015.
Исполнение решения суда, постановленного именем Российской Федерации, является гарантией восстановления нарушенных прав участников гражданского оборота, носит публично-властный характер и гарантировано со стороны государства. Данная обязанность с одной стороны, восстанавливает имущественные права участников гражданского оборота, с другой стороны, призвана восстановить справедливость посредством государственного принуждения. В данном случае уполномоченные государственные органы самоустранились от исполнения принятой государством на себя обязанности по восстановлению прав истицы, допустили бездействие по исполнительному производству. Незаконное бездействие должностных лиц службы судебных приставов, выразившееся в неправомерной задержке исполнения судебного акта, в неполном и несвоевременном проведении исполнительных действий должно рассматриваться как нарушение права на справедливое правосудие в установленные сроки, являющееся неимущественным правом.
Незаконным бездействием судебных приставов-исполнителей ОСП по Центральному округу г. Краснодара было нарушено неимущественное право С, что причинило ей моральный вред. Размер причинённого морального вреда С. оценила в размере 100 000 руб.
***
Итоговая просьба к суду был сформулирована так: взыскать с Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов РФ в пользу С. 2 051 292 руб. возмещения вреда, причинённого незаконным бездействием судебных приставов-исполнителей Отдела службы судебных приставов по Центральному округу г. Краснодара, 100 000 руб. моральный вред, 18 756,46 руб. — расходы по оплате государственной пошлины.
***
В данном деле было необходимо правильно выбрать суд для подачи иска. Тонкость здесь в том, что иск о взыскании убытков с приставов предъявляется к двум ответчикам:
к региональному управлению Федеральной службы судебных приставов РФ и к региональному управлению Федерального казначейства. Если они расположены на территории одного суда, то вопрос о подсудности не возникает. Между тем, в Краснодаре Управление ФССП по Краснодарскому краю расположено по адресу, относящемуся к территориальной подсудности Октябрьского районного суда г. Краснодара, а Управление Федерального казначейства по Краснодарскому краю — по адресу, относящемуся к Первомайскому районному суду.
Из личного опыта хождения в эти суды по делам о взыскании с государства убытков и/или морального вреда, причинённых незаконным действием (бездействием) судебных приставов -исполнителей, в интересах С. было лучше обратиться в Первомайский районный суд г. Краснодара. Поскольку в иске было два ответчика, то в этом случае мы в силу ч. 1 ст. 31 ГПК РФ имели право выбора суда по месту нахождения одного из ответчиков. Иск был адресован в Первомайский районный суд г. Краснодара.
В первом же заседании при рассмотрении дела в Первомайском суде представитель Управления ФССП РФ по Краснодарском краю заявил ходатайство о передаче дела по подсудности в Октябрьский районный суд г. Краснодара. К моему удивлению, суд это ходатайство удовлетворил и передал дело по подсудности в Октябрьский районный суд г. Краснодара, мотивировав это тем, что в иске содержится требование о взыскании убытков с Российской Федерации в лице только ФССП РФ.
На это определение я подала частную жалобу, со ссылкой на то, что ответчик — это тот, кто указан в этом статусе в исковом заявлении, а не тот, в лице кого выступает в процессе Российская Федерация; я так же заметила, что и ФССП и казначейство это не разные, а, по сути, одинаковые участники процесса, так как они оба представляют в деле одно и то же лицо — Российскую Федерацию; как следствие, недопустимо лишать моего доверителя выбора между судами по месту нахождения ФССП и казначейства.
Краснодарский краевой суд мою частную жалобу удовлетворил: определение о передаче дела в Октябрьский районный суд было отменено, дело возвращено для рассмотрения по существу в Первомайский районный суд г. Краснодара.
***
В первом заседании Первомайского районного суда г. Краснодара после возврата дела из Краснодарского краевого суда я изучила отзыв представителя Управления ФССП России по Краснодарскому краю. Отзыв был написан по принципу: «Если нечего возразить — всё отрицай». Автор отзыва не обращая ни малейшего внимания на доводы иска клялась суду в том, что пристав сделал всё возможное и невозможное дабы исполнить решение суда, но увы, имущества Н., на которое можно было бы обратить взыскание не выявлено, при этом возможность исполнения не утрачена, исполнительный лист взыскатель С. может предъявить заново (как эти совместить эти два тезиса представитель ФССП уточнять не стала).
В устном выступлении перед судом представитель ФССП выдвинула дополнительный довод, который она не решилась включать в отзыв: Н. получает пенсию, из которой она может 3 800 руб. ежемесячно выплачивать С. в погашение задолженности. На это я возразила ссылкой на то, что в этом случае для исполнения решения суда в полном объёме С. понадобиться ждать 40 лет.
В соответствии со ст. 36 Закона «Об исполнительном производстве» содержащиеся в исполнительном документе требования должны быть исполнены судебным приставом-исполнителем в двухмесячный срок со дня возбуждения исполнительного производства. Если в предусмотренный данной нормой срок не произошло исполнение решения, то, как следствие, нельзя говорить, что в течение 40 и более лет взыскатель получит исполнение.
***
Решением Первомайского районного суда г. Краснодара по делу № 2−9221/18 исковые требования С. были полностью удовлетворены: с Минфина Р Ф за счёт средств казны РФ в пользу С. взысканы 2 051 292 руб. убытков, 10 000 руб. компенсации морального вреда и 18 756,46 руб. расходов по уплате государственной пошлины.
На это решение Управлением ФССП по Краснодарскому краю была подана апелляционная жалоба. Краснодарский краевой суд апелляционным определением от 14.02.2019 г. по делу № 33−1068/2019 решение Первомайского районного суда г. Краснодара оставил в силе.
В октябре 2012 года С. получила исполнительный лист, через месяц судебным приставом Отдела судебных приставов по Центральному округу г. Краснодара было возбуждено исполнительное производство, а ещё через восемь месяцев оно было прекращено по причине отсутствия у Н. имущества, на которое можно обратить взыскание.
После жалоб С. через год исполнительное производство было снова возбуждено.
В дальнейшем С. получила ещё три исполнительных листа на взыскание с Н. индексации присуждённых сумм и расходов на представителя в общем размере 781 485 руб. Все четыре исполнительные производства были объединены в одно на сумму 2 146 135 руб. Из этой суммы С. получила в ходе исполнительного производства 94 842,47 руб. Остальную сумму долга 2 051 292,53 руб. пристав взыскать не смог из-за отсутствия у Н. имущества, на которое может быть обращено взыскание, в связи с чем 8.12.2017 г. заместитель старшего судебного пристава по Центральному округу г. Краснодара вынесла постановления об окончании всех исполнительных производств и возвращении С. исполнительных листов.
Я вступила в это дело после окончания исполнительного производства. Моя задача была в том, чтобы проанализировать ситуацию и понять можно ли взыскать с приставов убытки, причинённые С. неисполнением решения суда не в полном объёме.
Я увидела следующее.
Н. принадлежало 100% уставного капитала ООО «С…». Через месяц после выдачи первого исполнительного листа Н. подарила 50% доли дочери, после чего вышла из общества и вторые 50% её доли перешли к обществу. Для того, чтобы это предотвратить выход должника из Общества приставу было достаточно арестовать долю Н., но он этого не сделал.
Пристав не направил запросы в налоговую службу и Пенсионный фонд с целью установить источники доходов Н., найти её банковские счета, наложить арест на находящиеся там денежные средства, а также найти её доли в других компаниях. Пристав направлял запросы в несколько банков, выбранных им случайным образом, но они отказали в предоставлении информации, так как пристав оформлял запросы неправильно.
Пристав вынес постановление об аресте принадлежащих Н. дома и земельного участка, но Росреестр отказался регистрировать арест, так как постановление пристава было оформлено с нарушением закона. Это позволило Н. через две недели после возбуждения исполнительного производства подарить дом дочери.
С. пять раз подавала жалобы на пристава старшему судебному приставу ОССП по Центральному округу г. Краснодара, но ответ получила только на одну. Старший судебный пристав в ответе признал, что пристав, ведущий исполнительное производство, бездействовал, чем нарушил статьи 64, 67, 69 Закона «Об исполнительном производстве».
Увидев, что жаловаться на пристава его начальству бесполезно С. обжаловала бездействие пристава в Первомайский районный суд г. Краснодара. Суд административный иск
С. удовлетворил. Решением Первомайского районного суда г. Краснодара по делу № 2а-1781/17, оставленным в силе апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Краснодарского краевого суда от 11.05.2017 г. суд: (1) признал незаконным бездействие пристава по неполному и несвоевременному проведению исполнительных действий, (2) признал незаконным бездействие старшего судебного пристава по Центральному округу г. Краснодара по неполному и несвоевременному рассмотрению обращений на бездействие судебного пристава, (3) обязал судебного пристава направить запрос в налоговую службу и Пенсионный фонд с целью найти источники дохода Н., осмотреть её место жительства, наложить арест на выявленное имущество, направить запрос в ООО «С…» о зарплате должника и способе её получения, рассмотреть все обращения С., в установленном законом порядке и в кратчайшие сроки направить ей ответ.
Решение суда ни приставом, ни старшим приставом исполнено не было.
Одновременно с обращением в суд С. подала жалобу на бездействие пристава в прокуратуру Краснодарского края. В ответе от 8.02.2017 г. прокуратура признала допущенные приставом нарушения; С. было рекомендовано обратиться в суд с иском о возмещении вреда, причинённого бездействием судебного пристава-исполнителя.
***
Изучив всё это безобразие я подтвердила С. что в её случае есть основания предъявить иск к Федеральной службе судебных приставов о возмещении убытков в размере сумм, которые пристав не смог взыскать. В иске я изложила следующую правовую позицию.
Согласно ст. 2 Закона «Об исполнительном производстве» задачами исполнительного производства являются правильное и своевременное исполнение судебных актов, актов других органов и должностных лиц, а в предусмотренных законодательством Российской Федерации случаях исполнение иных документов в целях защиты нарушенных прав, свобод и законных интересов граждан и организаций. Обязанность принятия мер по своевременному, полному и правильному исполнению исполнительных документов возложена на судебных приставов-исполнителей ст. 12 ФЗ «О судебных приставах».
В соответствии со ст. 1069 ГК РФ вред, причинённый гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению, за счёт соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.
Согласно п. 11 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 31.05.2011 г. № 145 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причинённого государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами» требование о возмещении вреда подлежит удовлетворению, если в результате незаконных действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя имевшаяся возможность взыскания долга с должника была утрачена (в качестве примера я привела судебную практику судов общей юрисдикции: апелляционное определение Краснодарского краевого суда от 24.07.2012 г. № 33−14 434/2012, апелляционное определение Краснодарского краевого суда от 25.09.2014 г. № 33−21 075/2014, апелляционное определение Ростовского областного суда от 1.06.2015 г. № 33−7661/2015).
В соответствии с п.п. 82 и 85 Постановления Пленума В С РФ от 17.11.2015 № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства» по делам о возмещении вреда суд должен установить факт причинения вреда, вину причинителя вреда и причинно-следственную связь между незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя и причинением вреда.
Вина судебного пристава выражается в незаконном бездействии — он мог своевременно исполнить решение суда, но без уважительных причин это не сделал. Его вина установлена вступившим в силу решением Первомайского районного суда г. Краснодара по делу № 2а-1781/17, причём в силу ч. 2 ст. 61 ГПК РФ установленные этим решением факты пристав в деле о взыскании убытков оспаривать не может.
Причинно-следственная связь имеет место между бездействием судебного пристава и невозможностью исполнения решения суда по причине отсутствия у Н. имущества, на которое может быть обращено взыскание. Наличие причинно-следственной связи доказывается С. документами, свидетельствующими о том, что у Н. имелось имущество, за счет которого могли быть удовлетворены требования С., но по причине незаконного бездействия судебных пристава должник прекратил деятельность в качестве предпринимателя, вышел из состава учредителей ООО «С…», уволился с должности директора общества и подарила ликвидное недвижимое имущество.
Доказательств наличия у Н. иного имущества, за счёт которого возможно исполнение судебных актов, в исполнительном производстве нет. Данное производство было окончено 8.12.2017 г. со ссылкой на пункты 3, 4 ч. 1 ст. 46, п. 3 ч. 1 ст. 47 ФЗ «Об исполнительном производстве» с формулировкой, что у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание, а все принятые судебным приставом-исполнителем допустимые законом меры по отысканию его имущества оказались безрезультатными.
В силу ст. 11 ГПК РФ российские суды обязаны применять Европейскую Конвенцию «О защите прав человека и основных свобод» (далее — Конвенция), которая ратифицирована Российской Федерацией. В частности, в ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции указано, что каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.
Европейским судом по правам человека при применении указанной нормы в постановлениях от 7.05.2002 по делу «Бурдов против России», от 23.10.2003 г. по делу «Тимофеев против Российской Федерации» от 20.10.2005 г. по делу «Шведов против Российской Федерации», решении от 1.04.2004 г. «По вопросу о приемлемости жалобы Л. Н. Кривоноговой против Российской Федерации» сформулирована следующая позиция: «имущество» по смыслу ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции может быть правами, включая право требования, о котором заявитель может утверждать, что он, как минимум, имеет «законные ожидания» того, что эти права будут реализованы. Присуждение такому лицу суммы долга по судебному решению, окончательному, общеобязательному и подлежащему исполнению, согласно выработанными Европейским судом прецедентам, может рассматриваться как «имущество» по смыслу ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского суда по делу «Нефтеперерабатывающие заводы „Стран“ и Стратис Андреадис против Греции»). Соответственно, принятие судебного решения о взыскании денежной суммы обеспечивает лицо, в пользу которого это решение принято, требованиями, которые могут быть юридически реализованы, а не просто общим правом на получение помощи со стороны государства. При этом, возможность юридической реализации судебного решения (его принудительного исполнения) может быть обеспечено только посредством исполнительного производства, осуществляемого службой судебных приставов. Таким образом, владение лица, в пользу которого принято судебное решение, своей собственностью (присуждённой денежной суммой) зависит от осуществления широких полномочий органов государственной власти. Принцип того, что права, гарантируемые Конвенцией, должны быть эффективными, требует, чтобы система, в которой выгодоприобретатель по судебному решению полагался на исполнительное производство, осуществляемое государственным органом, влекла за собой ответственность государства в отношении эффективности функционирования его органов. Иными словами, такая система должна включать в себя «законные ожидания», также защищаемые ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.
На основании этого Европейским судом сформулирован прецедент, согласно которому «имущество» по смыслу статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции также может представлять собой не только материальную сумму, но и также законное ожидание того, что служба судебных приставов будет осуществлять свои полномочия по исполнению судебного решения.
Таким образом, исходя из приведённых выше прецедентов, выработанных Европейским судом при применении Конвенции, денежная сумма в размере 2 146 435,78 рублей, присуждённая С. судебными решением Первомайского районного суда г. Краснодара, является имуществом С., её законным ожиданием того, что судебный пристав исполнит требования судебного акта. Поскольку судебным приставом присуждённая С., как взыскателю, денежная сумма не взыскана в результате незаконного бездействия пристава, и на текущий момент возможность удовлетворения требований С. утрачена, поскольку Н. вышла из общества, уволилась с работы, избавилась от всего ликвидного имущества, то законное ожидание С. от принятого в её пользу судебного акта о взыскании денежной суммы не реализовано и она утратила возможность получить присуждённую судом денежную сумму с Н.
Такая утрата является ущербом, причинённым С. должностным лицом государственного органа. Этот ущерб на основании ст. 1069 ГК РФ должно возместить государство за счет средств казны Российской Федерации. Размер ущерба составил 2 051 292,53 руб. — это сумма, которая при надлежащем исполнении приставом своих обязанностей была бы взыскана в пользу С. за счёт имущества Н.
***
В иск я также включила требование о взыскании с Федеральной службы судебных приставов компенсации морального вреда.
Это требование было мотивировано мной так. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости (ч. 2 ст. 1101 ГК РФ). Дополнительно к изложенным правовым нормам я просила суд принять во внимание судебную практику арбитражных судов и судов общей юрисдикции, допускающую взыскание за счёт федерального бюджета компенсации морального вреда за длительное неисполнение приставами судебного акта: определение ВАС РФ от 28.04.2014 г. № ВАС-4511/14; апелляционное определение Алтайского краевого суда по делу № 33−7511/2015; апелляционное определение Самарского областного суда от 5.03.2015 г. по делу № 33−2475/2015; постановление Президиума Тюменского областного суда от 26.02.2015 г. № 44-г-5/2015.
Исполнение решения суда, постановленного именем Российской Федерации, является гарантией восстановления нарушенных прав участников гражданского оборота, носит публично-властный характер и гарантировано со стороны государства. Данная обязанность с одной стороны, восстанавливает имущественные права участников гражданского оборота, с другой стороны, призвана восстановить справедливость посредством государственного принуждения. В данном случае уполномоченные государственные органы самоустранились от исполнения принятой государством на себя обязанности по восстановлению прав истицы, допустили бездействие по исполнительному производству. Незаконное бездействие должностных лиц службы судебных приставов, выразившееся в неправомерной задержке исполнения судебного акта, в неполном и несвоевременном проведении исполнительных действий должно рассматриваться как нарушение права на справедливое правосудие в установленные сроки, являющееся неимущественным правом.
Незаконным бездействием судебных приставов-исполнителей ОСП по Центральному округу г. Краснодара было нарушено неимущественное право С, что причинило ей моральный вред. Размер причинённого морального вреда С. оценила в размере 100 000 руб.
***
Итоговая просьба к суду был сформулирована так: взыскать с Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов РФ в пользу С. 2 051 292 руб. возмещения вреда, причинённого незаконным бездействием судебных приставов-исполнителей Отдела службы судебных приставов по Центральному округу г. Краснодара, 100 000 руб. моральный вред, 18 756,46 руб. — расходы по оплате государственной пошлины.
***
В данном деле было необходимо правильно выбрать суд для подачи иска. Тонкость здесь в том, что иск о взыскании убытков с приставов предъявляется к двум ответчикам:
к региональному управлению Федеральной службы судебных приставов РФ и к региональному управлению Федерального казначейства. Если они расположены на территории одного суда, то вопрос о подсудности не возникает. Между тем, в Краснодаре Управление ФССП по Краснодарскому краю расположено по адресу, относящемуся к территориальной подсудности Октябрьского районного суда г. Краснодара, а Управление Федерального казначейства по Краснодарскому краю — по адресу, относящемуся к Первомайскому районному суду.
Из личного опыта хождения в эти суды по делам о взыскании с государства убытков и/или морального вреда, причинённых незаконным действием (бездействием) судебных приставов -исполнителей, в интересах С. было лучше обратиться в Первомайский районный суд г. Краснодара. Поскольку в иске было два ответчика, то в этом случае мы в силу ч. 1 ст. 31 ГПК РФ имели право выбора суда по месту нахождения одного из ответчиков. Иск был адресован в Первомайский районный суд г. Краснодара.
В первом же заседании при рассмотрении дела в Первомайском суде представитель Управления ФССП РФ по Краснодарском краю заявил ходатайство о передаче дела по подсудности в Октябрьский районный суд г. Краснодара. К моему удивлению, суд это ходатайство удовлетворил и передал дело по подсудности в Октябрьский районный суд г. Краснодара, мотивировав это тем, что в иске содержится требование о взыскании убытков с Российской Федерации в лице только ФССП РФ.
На это определение я подала частную жалобу, со ссылкой на то, что ответчик — это тот, кто указан в этом статусе в исковом заявлении, а не тот, в лице кого выступает в процессе Российская Федерация; я так же заметила, что и ФССП и казначейство это не разные, а, по сути, одинаковые участники процесса, так как они оба представляют в деле одно и то же лицо — Российскую Федерацию; как следствие, недопустимо лишать моего доверителя выбора между судами по месту нахождения ФССП и казначейства.
Краснодарский краевой суд мою частную жалобу удовлетворил: определение о передаче дела в Октябрьский районный суд было отменено, дело возвращено для рассмотрения по существу в Первомайский районный суд г. Краснодара.
***
В первом заседании Первомайского районного суда г. Краснодара после возврата дела из Краснодарского краевого суда я изучила отзыв представителя Управления ФССП России по Краснодарскому краю. Отзыв был написан по принципу: «Если нечего возразить — всё отрицай». Автор отзыва не обращая ни малейшего внимания на доводы иска клялась суду в том, что пристав сделал всё возможное и невозможное дабы исполнить решение суда, но увы, имущества Н., на которое можно было бы обратить взыскание не выявлено, при этом возможность исполнения не утрачена, исполнительный лист взыскатель С. может предъявить заново (как эти совместить эти два тезиса представитель ФССП уточнять не стала).
В устном выступлении перед судом представитель ФССП выдвинула дополнительный довод, который она не решилась включать в отзыв: Н. получает пенсию, из которой она может 3 800 руб. ежемесячно выплачивать С. в погашение задолженности. На это я возразила ссылкой на то, что в этом случае для исполнения решения суда в полном объёме С. понадобиться ждать 40 лет.
В соответствии со ст. 36 Закона «Об исполнительном производстве» содержащиеся в исполнительном документе требования должны быть исполнены судебным приставом-исполнителем в двухмесячный срок со дня возбуждения исполнительного производства. Если в предусмотренный данной нормой срок не произошло исполнение решения, то, как следствие, нельзя говорить, что в течение 40 и более лет взыскатель получит исполнение.
***
Решением Первомайского районного суда г. Краснодара по делу № 2−9221/18 исковые требования С. были полностью удовлетворены: с Минфина Р Ф за счёт средств казны РФ в пользу С. взысканы 2 051 292 руб. убытков, 10 000 руб. компенсации морального вреда и 18 756,46 руб. расходов по уплате государственной пошлины.
На это решение Управлением ФССП по Краснодарскому краю была подана апелляционная жалоба. Краснодарский краевой суд апелляционным определением от 14.02.2019 г. по делу № 33−1068/2019 решение Первомайского районного суда г. Краснодара оставил в силе.